№1-2(60-61)(2017)

Национальный оператор облачных технологий — компания De Novo обладает самым крупным в Украине дата-центром, его еще называют центром обработки данных, где установлены мощные компьютерные сервера. De Novo предоставляет услуги и решения для банков, крупных финансовых корпораций и компаний, выдвигающих повышенные требования к бесперебойности ИТ-систем и безопасности своих данных. С Максимом Агеевым мы поговорили о том, сколько лет и как нам выходить из кризиса, о реальных, а не мнимых информационных рисках и угрозах, о том, что предлагает экономике этот загадочный новый облачный мир.

Беседовал: Роман Барашев

Когда «конверты» рухнули, мы резко вырвались вперед

Максим Юрьевич, назовите главные этапы становления Вашей компании. Какой из периодов был наиболее успешным для развития облачных технологий в Украине?

Откровенно говоря, мы еще не делили жизнь компании на этапы, хрестоматийно это у нас не изложено, но первым важным рубежом, конечно, было строительство дата-центра De Novo. Компания была создана в 2008 году, на создание этого объекта ушло 2 года (в данном дата-центре более 200 стойко-мест или компьютерных шкафов, в которых измеряется емкость этих приемников вычислительного и коммуникационного оборудования. Во всех аналогичного класса дата-центрах Украины их порядка 1000. — Прим. ред.), наш дата-центр остается самой крупной площадкой для финансовых институтов в Украине на сегодняшний день.

В 2012-м мы вышли на рынок облачных сервисов, став первым облачным оператором украинского происхождения.

Важным для нас этапом стал 2014-й переломный год: революция, война, кризис поставили перед нашей компанией непредвиденные задачи, и мы стали работать совсем по-другому.

Отдельный этап — прошлый 2016-й год, в котором мы решили полностью перейти к операторской модели работы, хотя начинали мы как консалтинговая компания, как системный интегратор. Итак, нам понадобилось 8 лет, чтобы полностью изучить этот процесс и отказаться от того вида деятельности, которым я занимался двадцать лет. Лично для меня это важнейшее событие. Пока не знаю, чем это все закончится — надеюсь, чем-то хорошим.

Так какой же этап работы оказался наиболее успешным для Вашего бизнеса?

Это может показаться странным, но именно последние 3 года стали самым выдающимся для De Novo этапом. Вообще наша компания родилась в самом начале мирового экономического кризиса. В то время я даже не подозревал о его приходе. Мы проектировали, открывали компанию, рисовали лучезарные перспективы… и со всего размаху налетели на сентябрь 2008 года, когда тогдашний премьер-министр Юлия Тимошенко объявила, что кризис прибыл и в Украину.

Ну, по сравнению с яценюковским — тот кризис был, пожалуй, вроде разминки.

Да, по сравнению с Бубликовым, как говорил герой картины «Служебный роман», самочувствие было не столь плохим. Мы начали свою деятельность, попав в кризис, и в этом кризисе безостановочно пребываем все время, кризис стал нашей естественной средой обитания.

В 2009 году я сформулировал для нашего предприятия «стратегию противофазы». Сказал, что мы будем идти наперекор судьбе — делать вещи, равно противоположные тому, что происходит на рынке. Теперь, спустя годы, эта идея выглядит наивной и даже детской. Многие тогда крутили пальцем у виска, говоря, что мы занимаемся ерундой. Но все-таки этот «детский принцип» сработал.

В 2014-м мы неожиданно попали в ситуацию, при которой стали чувствовать себя намного лучше других. Последний кризис проявил вещи, ранее казавшиеся странными и нелепыми. Понадобились революция, война, девальвация, чтобы наши философия, ценности, компетенции, набор инструментов и услуг пригодились.

Например, мы ведем абсолютно белый бизнес. Когда к нам в 2010 году заходили инвесторы (среди акционеров De Novo — Глобальный инвестиционный фонд корпорации Intel — Intel Capital и IFC —Международная финансовая корпорация, входящая в группу Всемирного банка. — Прим. ред.), они сказали, что знают, как работает украинская экономика, о серых схемах, фокусах с НДС — что этого не надо, De Novo должна соблюдать все законы рынка.

Быть белой вороной на рынке Украины, поверьте, непросто. Когда себестоимость твоих услуг — выше средней цены на рынке процентов на двадцать по причине легального ведения бизнеса, нередко возникали проблемы с непониманием данного обстоятельства заказчиками и даже сотрудниками.

Так что же произошло внутри De Novo в 2014-м?

Неожиданно выяснилось, что падение гривны на операционной модели компании никак не отражается. Нам не пришлось пересматривать механизмы работы. Для кого-то рухнувшие конвертационные центры стали смерти подобны, а мы вообще не переживали по этому поводу. Наоборот: в то время как компании, чьи модели были построены на «конвертах», рухнули, мы резко вырвались вперед. Мы с болью воспринимали происходящее, но наблюдали за этим, можно сказать, из окна, кризис национальной валюты не затронул компанию. Это оказалось весомым конкурентным преимуществом — к тому времени мы уже научились работать легально, доказали себе и другим, что это пусть и не просто, но вполне возможно. С хлеба на воду тут никто не перебивается.

Дата-центры и облачные технологии оказались востребованы во время войны, когда бизнес-структуры из Крыма и Донбасса были вынуждены стремительно мигрировать, спасая свои информационные базы и технологии. Мы в этом смысле стали единственным на всю страну своего рода «отелем» для владельцев «домов», которых неожиданно ограбили. Начался огромный спрос на наши услуги, банки стали интенсивно создавать резервные площадки, предприятия — перемещать ИТ-составляющие. Тогда выяснилось, что для подобной миграции облаку нет альтернативы.

«Облачный отель» — звучит, по-моему. Сколько звонков принимали?

Очень много. Но счет не шел на сотни — мы работаем с крупными предприятиями, которых в Украине не так много. До 2014-го 90 % наших клиентов представляли банковский сектор. В 2014-м произошла резкая диверсификация нашей клиентской базы, и сегодня в небанковском секторе мы зарабатываем примерно столько же, сколько в банковском. Сразу скажу: никакой кризис, никакую войну мы не закладывали в стратегию развития — во-первых, это безумие… Но именно с того времени началось интенсивное развитие облачных технологий De Novo, оно продолжается до сих пор, хотя пиковый рост, когда мы каждый квартал удваивали-утраивали выручку, — пришелся на 2014-2015 гг. На какое-то время мы стали единственной в Украине компанией, которая могла принимать, накапливать в дата-центре большие объемы данных.

Но, получив такие дивиденды судьбы, признайтесь откровенно — предчувствие дальнейших подобных кризисов, скажем, в Харьковской, Херсонской областях Вас воодушевляет или ужасает?

Как могут радовать ситуации, которые становятся смертельными для многих видов бизнеса и для всей страны, о чем Вы говорите? Не выйдет ничего хорошего, даже если ты хорошо зарабатываешь, а твои коллеги и конкуренты уходят с рынка, когда вся отрасль, да что там отрасль — вся страна терпит бедствие. Никаких кризисов мы не ждем, не дай бог, чтобы это повторилось. К тому же пример 2014 года показал, что зарабатывать на падающем рынке можно, но очень недолго. Периоды «шока-паники» — кратковременные, абсурдно строить долговременную стратегию компании на ожидании конфликтов.

Какие именно предприятия из зон конфликтов Вам благодарны за перенос и сохранение информации в Вашем облаке?

Не уверен, что без их разрешения я могу раскрывать всю информацию. Скажем, был один государственный банк, обратившийся к нам в последних числах апреля 2014 года. Надо было оперативно принять данные из Крыма — мы принимали их все майские праздники. «Эвакуировали» из Донецка один из крупнейших информационных компонентов группы СКМ…

На украинском рынке не было тогда и нет сейчас другого облачного дата-центра, способного принимать столь же огромные объемы цифровой информации, которые принимаем мы. Но немаловажна в этом процессе и квалификация сотрудников. Как-то нас просили вылететь в Донецк, когда там уже постреливали. Специалисты тамошней ИТ-службы были убеждены, что по «удаленке» поставленную задачу невозможно провести технически. Наши ребята нашли решения за выходные, организовав сложнейший процесс репликации терабайтов данных. А в понедельник был разбомблен Донецкий аэропорт, контакты вживую оказались практически невозможными, но мы выполнили задачу и без них.

De Novo: все сначала

Заключен ли какой-то потаенный смысл в названии компании De Novo?

К названиям я отношусь с особенным трепетом, считаю, что и в названиях, и в именах есть нечто мистическое. Когда я искал название компании, перебрал огромное количество разных вариантов и успокоился, отыскав это латинское выражение. De Novo значит «все сначала». Тогда я проходил через важнейший жизненный этап — начал строить новую компания после 15 лет (считай, всю профессиональную жизнь) работы в крупной компании «Квазар-Микро», которая была продана россиянам.

До каких высот Вы там дошли?

Последние 2 года своей работы там был президентом «Квазар-Микро».

Раскройте «цифровые сведения» о Вашей фирме: сколько сотрудников работают в De Novo, сколько у Вас дата-центров, сколько постоянных клиентов?

80 человек в штате, компания небольшая, компактная.

Это смотря с чем сравнивать.

Меня, знаете ли, до сих пор тревожат фантомные боли от предыдущего места работы, где работало более 2000 человек. Так что, если сравнивать, De Novo очень маленькая компания. Впрочем, мы все очень сильно обмельчали в Украине... В этом году планируем нарастить штат до ста человек.

У нас один дата-центр, он находится в этом здании (офис De Novo располагается на Северо-Сырецкой улице — неподалеку от производственных комплексов бывшего «Квазар-Микро». — Прим. ред.), одна облачная площадка.

Клиентская база на сегодняшний день — более 100 заказчиков, по облачному направлению обслуживается порядка 90 из них. Услугами непосредственно дата-центра пользуются немногие, но это очень крупные заказчики — порядка 10 банков: оборот по каждому равен обороту по 10-20 клиентам Облака De Novo.

Кто Ваши основные конкуренты на украинском рынке «облачных услуг»? Работаете ли Вы с зарубежными партнерами?

Мы обслуживаем только украинских потребителей. Даже если речь идет об иностранных компаниях, мы работаем с резидентами Украины — их дочерними предприятиями, дочками европейских банков. Это суровые реалии нашего бизнеса. Я с трудом представляю себе зарубежного заказчика, который согласится работать с украинским облаком. Учитывая репутацию страны, риски… Увы, Украина находится на отшибе мировых телекоммуникационных трасс и магистралей передачи данных. У нас тут пикник на обочине, к сожалению.

Конкурентов у нас предостаточно. В Украине активно работают такие гранды ИТ-индустрии, как Amazon Web Services, Microsoft… Вообще облачные технологии, пожалуй, один из самых динамично растущих сегментов мирового рынка. По большому счету, это — новейшие модели работы для информационных систем. В ближайшее время все больше и больше компаний будут постепенно переводить свои базы в облака. И ниша, в которой De Novo выглядит сегодня если не уникальной, то очень обособленной и дифференцированной компанией, также будет заполняться.

В чем же именно уникальны услуги De Novo?

Прежде всего, тем, что мы в состоянии предоставить заказчику одним пакетом целый пул сервисов. По отдельности каждый сервис (лучше-хуже, дешевле-дороже) можно найти у наших конкурентов. А если поставить задачу по обеспечению миграции сложной корпоративной инфраструктуры со всеми критически важными данными и приложениями, обеспечив безостановочную работу той же, к примеру, банковской структуры, то в этом нам равных нет. Зарубежные площадки в данных ситуациях отметаются автоматически — они просто не могут этого осуществить оперативно, так как, скажем, те же Amazon и Microsoft не имеют в Украине своих дата-центров. Украинские пасуют из-за отсутствия мощных ресурсов и сетей доступа. Думаю, сегодня Облако De Novo по размерам сравнимо со всеми остальными вместе взятыми облаками Украины.

Иными словами, мы обеспечиваем слаженную работу сложных вычислительных инфраструктур, утрата данных которых может привести к серьезным убыткам и даже полной утрате бизнеса нашими заказчиками.

А чем еще, помимо во­-оруженных конфликтов, может быть вызвана массовая миграция в облака?

Конфликты — далеко не главный фактор. Скажем, в США и Западной Европе никаких конфликтов нет, а размах миграций корпоративного и государственного сегментов в облака динамичнее украинского на порядок. Представьте, например, банк HSBC, в котором серверов больше, чем во всей Украине, мигрирует в облако — да с этим никакая война не сравнится.

Зачем банку, который в состоянии хранить и обеспечивать защиту информации на «железе» внутри собственных стен, передавать ее в некое аморфное облако?

Затем, что облака меняют парадигму конкурентоспособности. Невозможно оставаться конкурентоспособным, используя старые модели работы. Так было и будет всегда. Появляется та или иная новация — кто первый ее подхватывает, вырывается вперед. Кто упорствует в своих заблуждениях, предпочитая использовать какой-нибудь телеграф вместо радио, в конечном итоге проигрывает. Облака — это очередная ступень прогресса, поменявшая парадигму использования ИТ: теперь не надо покупать огромное количество оборудования, программное обеспечение. Компьютерное железо становится ненужным — для всех, кроме узких специалистов, это неизбежное «зло», которое дорожает, ломается, сбоит. Его можно заменить облачными сервисами, где будут те же данные, те же приложения, те же торговые площадки…

На переговорах с людьми, которые далеки от технических нюансов, я в качестве сравнения привожу предприятие типа «Водоканала». Ведь уже давно в Киеве никто колодцы для своих нужд не копает, и мало кому приходит в голову изучать, что там внутри этого огромного сложного мира, чем занимаются специалисты, какие прорывы ликвидируют. Мы вспоминаем о «Водоканале», когда качество воды низкое или тариф высокий. Мир облаков и провайдеров такой же огромный и сложный. И мы даем возможность людям, не понимающим «птичий язык» айтишников, заниматься своими задачами, не вникая в такие вопросы, как, например, чем сервер одного производителя отличается от другого, как ликвидируются сбои и сколько усилий требуется, чтобы стабилизировать ситуацию.

Много ли в Украине дата-центров, сравнимых с Вашим по классу? Хватает ли Вам нынешних мощностей для полноценной работы и дальнейшего развития?

Существует еще 3-4 мощные площадки, но беда в том, что спрос на услуги дата-центров за последние 3 года упал до нуля. Мы сильно отстаем, например, от Польши — там число дата-центров и облаков раз в 15 больше. Впрочем, Украину с ее нынешним уровнем экономики в состоянии обслужить и действующие дата-центры. По моим оценкам, в ближайшие 5-6 лет можно ничего не строить — настолько низок спрос. Но когда страна начнет восстанавливаться, ресурсов может и не хватить. Как ни крути, Украина — огромная страна. Бедная, но огромная.

Лишь в конце прошлого года мы впервые зафиксировали какое-то шевеление — признаки пробивающейся листвы — после 2-х «мертвых» лет.

В первом квартале этого года понаблюдаем, не ошибаемся ли в своих ощущениях относительно позитивных сдвигов в нашей отрасли, и если позитивные ожидания подтвердятся, начнем строить вторую очередь нашего дата-центра — сегодня этот проект, утвержденный акционерами еще 2 года назад, лежит под сукном.

Сопоставим ли уровень зарплат сотрудников национального оператора облачных технологий с европейским? Вы в силах сдерживать процесс «утечки мозгов»?

После практически 4-кратной девальвации национальной валюты с 2013 года вряд ли в Украине осталась хоть одна сфера деятельности, где зарплаты — хоть директора, хоть рядового программиста — сопоставимы с европейскими показателями. Мы очень сильно просели. Вот и весь мой ответ на вопрос об «утечке мозгов». Как сдерживать? Работать лучше, платить больше, экономику развивать, жизнь в стране делать лучше — других вариантов не вижу.

В какие страны уезжают Ваши сотрудники?

Как правило, в Польшу. Не могу сказать, что у нас эта тенденция имеет массовый характер, но она есть.

А в Россию, в Москву, где больше платят, уезжают?

Ни одного человека. Я сам проработал 4 года в Москве — с 2004-го по 2008-й. Да, по рейтингу зарплат Москва всегда сильно отличалась от Киева. Но надо понимать, что Москва и остальная Россия — это два разных мира. Взять какой-нибудь Челябинск, Оренбург, Пермь... — там так грустно, что даже сложно представить себе человека, решившего поехать туда с целью заработка. Но в Москве огромна стоимость жизни. Плюс кризис крепко прошелся и по России, и ИТ-рынок там тоже сильно пострадал.

В сети распространяются слухи, что стоимость хранения информации в облаке De Novo, простите за каламбур, заоблачная. Выше, чем у операторов Евросоюза. Эта информация достоверна, преувеличена, какие Вы даете объяснения клиентам насчет кусающихся цен?

Нет, это недостоверная информация. 99 % наших доходов — заработки вне государственного сектора. Если 100 крупных частных компаний пользуются нашими услугами, то очевидно, что в приемлемых расценках и конкуренции мы кое-что понимаем.

Но я знаю о таких разговорах. Откуда ноги растут? Просто зачастую люди, оценивающие наши услуги как высокие, ищут иной тип услуг. Условно говоря, им нужен велосипед, а они приходят в автосалон, спрашивая, а чего этот «велосипед» стоит 30 тыс. долларов. Утрирую. А мы не торгуем «велосипедами». Когда заказчик обращается к нам с желанием разместить небольшой веб-сайт, мы объясняем, что это все равно, что воспользоваться КрАЗом для поездки за хлебом.

В последнем интервью, размещенном на официальном сайте De Novo, Вы откровенно сообщаете, что в конце прошлого года потеряли крупнейшего клиента, который мигрировал в Германию, что потеряли на этом порядка 25 % дохода. Так почему же мигрировал клиент? Что Вы предпринимаете для удержания других солидных клиентов?

С потерей клиента произошла не смертельная, но очень неприятная история. Почему он ушел? Банально. Из-за страха перед государством. Вообще основной мотив переезда за рубеж — никакое не экономическое преимущество западных дата-центров и облаков, а иррациональный страх перед нестабильностью в стране, перед силовиками всяких разных мастей, которые ведут себя даже не как слоны в посудной лавке, а как гопники с монтировками, громя все подряд.

Вам лично приходилось сталкиваться с «гоп-наездами» силовиков?

У De Novo таких конфликтов не возникало, но нашего мажоритарного акционера в прошлом году навещали люди с масками и автоматами. Тему «незащищенности информации в стране беспредела» умело качают наши западные конкуренты, растравливают эти скандалы СМИ. Конечно, такие вещи работают на то, чтобы у собственников бизнеса появлялся страх, желание валить как можно дальше. Отсюда и статистика, показывающая, что динамика роста у всех зарубежных облачных операторов выше, чем у отечественных. Отсюда и пессимизм.

А заказчик, который уехал в Германию и увеличил свои расходы на облачные технологии примерно в 2,5 раза, по нашему мнению, не добился ничего, в том числе и по части выхода на новый уровень безопасности.

Еще одна цитата из Вашего интервью: «рынок небольших услуг гораздо беднее, чем мы думали. Я очень хочу ошибиться в этом прогнозе, но пока у меня ощущение, что разговоры о малом и среднем бизнесе в нашей стране очень преувеличены». Добавлю — в ФАПах невозможно рассчитаться картой, бесконтактные платежи (NFC), когда можно заплатить за товар или услугу, имеются лишь в немногих супермаркетах. Получается, что без развития малого и среднего бизнеса обречен и ИТ-бизнес, верно?

Да, вы правы. Список реально работающих крупных предприятий в Украине не так уж велик — около 200. Плюс 60-70 банков, в прихожих которых толкутся наши коллеги, пытаясь как-то заработать деньги. Десяток финансово-промышленных групп. А счет должен идти на тысячи.

К сожалению, экономика погружается в состояние беспробудной нищеты. Все эти последние бюджетные «реформы», смысл которых — лишь в том, что нищее государство пытается выдоить у других нищих хоть что-нибудь. Это, конечно, кошмар. И первая моя претензия к государству заключается в том, что оно предпочитает использовать феодальные механизмы взаимодействия с обществом методами запугиваний, силовых отжимов, созданием условий, когда бизнесом заниматься невыгодно. Занимаются здесь бизнесом лишь те, кто уже в это дело вляпался, или молодые романтики, которых жизнь еще не била по лицу наотмашь.

Вот начнем мы строить новый дата-центр, и, как пить дать, возникнет история с невыплатой НДС. За 4 года мы увеличили число отчислений в бюджет в 4 раза. Как на это смотрят налоговики? Они считают: раз эта корова дает так много денег, то надо взять перфоратор, пробить несколько дырок в ее вымени, чтоб выкачать все подчистую. Такое отношение к компании — абсолютное безумие. Поэтому мы и нищие, что у нас так все устроено. И, к сожалению, это все, по-моему, надолго.

Негодная ИТ-модель государства и пиратский разгул

Известно, что Облако De Novo используют и госструктуры. Например, на Ваших платформах реализуется электронная система ProZorro, которая пришла на смену бумажным гостендерам. Что скажете об этом опыте работы? Он успешен? Реализации каких еще государственных проектов Вы технологически способствуете?

В этом опыте не вижу ничего специфи­ческого и уникального — это такой же заказчик, как и любой другой. Но которому следовало пройти через тяжеловесную неповоротливую бюрократическую процедуру. По уровню ИТ-зрелости ProZorro сегодня на голову опережает любое государственное учреждение. Видно, что проектом занимались хорошие программисты, создали работоспособную платформу, виден профессионализм проектных менеджеров, спецов — это уже создается Украина молодого поколения, новой генерации. Но их проект попал в госучреждение и там… Такое ощущение, что государство любую среду способно превратить в токсичную.

Если говорить о нашем опыте работы с госструктурами, то был как негатив, так и позитив. Наши услуги востребованы не в министерствах и ведомствах, а среди госпредприятий. Наш клиент — киевский Метрополитен. Гордимся, что имеем отношение к процессу модернизации предприятия «Укрспирт» — этого кошмара советского коррупционно-застойного болота: молодая команда за 2 года просто преобразила предприятие с точки зрения ИТ.

Некоторые предприятия мы и сейчас обслуживаем. Благодаря этому опыту мы стали зрелыми, стали понимать, как работает государство, первыми получили сертификат от ДСТСЗИ СБУ, подтверждающий наличие КСЗИ (комплексной системы защиты информации) и безопасность данных. Говорят, требования этого стандарта устарели — наверное, устарели, но никто и не отменял закон.

Получаем мы от государства гораздо меньше — постоянные отсрочки платежей, уйму бумажной работы, без которой не получить денег, отсутствие мотивации у представителей самих госпредприятий. Нынешние истории с хакерскими атаками их немного взбодрили, но государство все еще не хочет признать: та «компьютерная модель», на которой оно работает, становится неработоспособной. Пострадала «Укрзалізниця», пострадал Минфин — какой периметр не защищен!

Казначейство стояло 4 дня! Это же катастрофа национальная! 4 дня! «Крепкий орешек-4» с таким сюжетом рядом не стоит. А за прошедшие годы Минфин потратил сотни миллионов долларов на ИТ. С нулевым, как видим, результатом. Прошлый год нам показал, как лихо старая система отыгрывает свои позиции. После первых успехов энтузиастов новой генерации система их сожрала. И это очень печально.

Любая госслужба может хранить информацию на облаке? Или, скажем, у СБУ все должно храниться на внутренних серверах?

Облако — это не панацея. Это просто один из современных инструментов. Его экономическая эффективность уже доказана статистически. Наиболее же динамически развивающимся сервисом в корпоративной среде являются гибридные облака, когда данные распределяются между собственниками ИТ-систем и ресурсами внешнего облачного оператора. У нас есть крупный заказчик (госпредприятие), который использует Облако De Novo как буфер. Мы не работаем с критически важными секретными данными, но в ИТ-инфраструктуре, как и в любой другой, есть масса всякого мусора, шума, архивных баз данных. Наши мощности используются как буфер, позволяющий сбрасывать внутреннее давление. Сюда сгружают то, что не нужно для решения актуальных задач, а при необходимости забирают. Это, кстати, одна из важных функций облака.

Почему-то все считают, что как только попадешь в облако, тут же начнут выведывать-похищать твои внутренние секреты. Это большое заблуждение. Пример с атаками на Минфин и Казначейство, кстати, показал, что если бы быстрая модель резервного восстановления приложений и данных была размещена во внешнем облаке, то Казначейство было бы восстановлено не за 4 дня, а за час, и никто бы, возможно, не заметил этого сбоя, кроме узких специалистов.

Но Вы даете гарантии защиты информации? Сами противодействуете хакерам?

Во всем мире подобные нам компании пользуются одним инструментом — SLA (Соглашением об уровне предоставления услуг, с англ. Service Level Agreement). В этом документе описывается, что именно мы гарантируем, с какой вероятностью и какие при этом требования выдвигаем заказчику — он также обязан обеспечить ряд моментов и, со своей стороны, соблюдать ряд правил. В нашем случае это довольно толстый документ, описывающий массу событий. Прописаны в нем и штрафные санкции за невыполнение тех или иных условий.

100-процентных гарантий в мире не дает никто и никогда не давал. Всегда это 99,9 %, а дальше можно ставить любые цифры. Нет в мире и таких облачных операторов, которые гарантируют возмещение, скажем, на миллион долларов, если фирма понесет в бизнесе потери на миллион.

В любом случае надо понимать главное: облако более устойчиво к сбоям, чем любая стационарная компьютерная система.

Мы не боремся с хакерами — это не наша работа. У нас исключительное облако еще и потому, что оно, как правило, не обслуживается через Интернет. Точнее, среди наших клиентов исчезающе малое число тех, кто хочет работать через Интернет, большинство подсоединены к нам по выделенному каналу, куда хакерам не проникнуть.

Кроме того, ведется многофакторная идентификация посетителей системы. Мы поименно знаем всех системных администраторов наших заказчиков.

Выразите Ваше коллегиальное отношение к закрытию ЕХ.UA — крупного, если не единственного, файлообменника Украины, который специализировался исключительно на украинском трафике. Возникли проблемы с авторскими правами, налоговой, компанию кошмарили силовики…

Нет коллегиального отношения, оно не вырабатывалось за ненадобностью, но личное мнение — внешнего наблюдателя — выскажу. ЕХ.UA использовался не только как файлообменник, но и распространитель пиратских копий, пиратских программ… Борьбу с нарушением авторских прав у нас никто не отменял. О чем тут спорить?

Но ведь где Интернет — там и пиратство.

Но это же не означает, что с ним не надо бороться. Наркоманию, говорят, тоже нельзя излечить, но во всем мире гоняют торговцев героином. С пиратством борются и будут бороться всегда и везде, и компания, которая осознанно шла на представление такого сервиса, понимала свои риски. Эти риски сработали.

Пиратство — большая головная боль Украины. Оно заняло ту нишу, в которой в Украине ничего легального почти нет. У нас очень сложно купить легальные фильмы, аудиокниги, музыку. Легче купить на российских ресурсах, чем у нас. А спрос на легальную продукцию есть. Но рынок крайне беден этим цифровым контентом. Можно купить лишь то, что 2 года назад вышло в эфир, по остаточной цене, а это никому не интересно. Как устроена эта индустрия, я не знаю, но вот такой парадокс.

Перейду к нерабочим вопросам. Какие развлекательные информационные технологии используете лично Вы — социальные сети, компьютерные игры...

Я не очень активный пользователь Facebook, но дружу с этим огромным каналом информации. К играм абсолютно равнодушен — я плохой игрок, мой максимум — Angry Birds на телефоне.

А со спортом дружите?

Сегодня утром проплыл полтора км кролем.

Пару слов о своей семье.

Женат, дочери 17 лет. Учится по программе Foundation в Голландии, готовится поступать в университет.

Кем хочет быть?

Как-то я у нее об этом спросил, она ответила: «Папа, я хочу быть такой, как ты. Руководителем компании». Я сказал, что, во-первых, я дипломированный инженер (смеется), а директором компании стал спустя 20 лет после окончания КПИ. А если серьезно, надеюсь, что из нее выйдет толковый экономист.

Почему для обучения выбрана Голландия, а не, например, Англия?

Как-то я прочел декларацию некой госструктуры голландского правительства о том, что они бросают вызов британской системе образования. Они готовы бороться за всех студентов Оксфорда и Кембриджа и доказать, что это будет лучшее англоязычное образование за пределами Великобритании. Весьма амбициозное воззвание. Изучил, как там в голландских университетах — был потрясен великой школой преподавания.

Париж, Милан, Лондон… Судя по коллекции стеклянных шаров, Европа изъезжена вся?

У меня еще дома столько же. Нет, далеко не вся. А половина изделий подарена друзьями.

Вам часто приходится бывать за рубежом по работе?

В последнее время нечасто. Раньше было больше поводов.

Читаете ли книги?

Больше слушаю аудиокниги.

Что из прослушанного порекомендуете?

Недавно я переслушал Ремарка, до него — Хемингуэя. Удивительно много общего с нашими реалиями нахожу в «Триумфальной арке» — наблюдениях Ремарка перед началом 2-й мировой войны в Европе... Что меня, признаюсь, очень пугает.