№10(21)(2013)

Медведчук Виктор Владимирович

«Если расходы не сходятся с доходами, есть лишь два пути: сокращать первые или повышать вторые»

Виктор Владимирович, менее чем через месяц может состояться подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. Исходя из этого, признаете ли Вы, что все Ваши усилия, направленные на вступление Украины в Таможенный союз с Россией, Белоруссией и Казахстаном, оказались напрасными?
– Во-первых, речь идет не только о моих усилиях. Как вы знаете, стремление видеть нашу страну в Таможенном союзе выражает значительная часть украинского народа. Давайте уважать их позицию и не сводить выбор вектора внешнеполитической интеграции к личным проблемам Виктора Медведчука. Во-вторых, ничто не напрасно. Мы внесли идею в политическую повестку, сейчас требуем референдум, несмотря на противодействие судов, которые, не рассматривая вопрос по существу, выносят определения, обязывающие ЦИК нарушать закон. Вдумайтесь в этот абсурд! В целом, шансы увидеть Украину в ТС – а скорее уже в Евразийском экономическом союзе, который начнет работу с 2015 года, – достаточно велики.

Не все разделяют Ваш оптимизм. Да и трудно поверить в такой разворот, когда нынешние отношения между Россией и Украиной можно охарактеризовать как информационную войну…
– Война? Я не считаю, что это слово в данном случае является уместным.

А как иначе расценивать соответствующие заявления целого ряда украинских чиновников?
– Ну, если чиновники говорят, то так оно и есть. Они постоянно с кем-то воюют и, по их словам, побеждают. Но при этом, как ни странно, власть до сих пор не предоставила никаких расчетов, как вступление в Зону свободной торговли с ЕС отразится на таможенных поступлениях, сборах и экономике Украины в целом. Может, хватит мнить себя военными стратегами и кого-то побеждать, забыв об экономических тылах нашей страны? Это ведь характерный момент. Он свидетельствует о том, что люди во власти либо считают экономические вопросы несущественными, либо просто не хотят лишний раз напоминать гражданам нашей страны о том, что интеграция в ЕС вряд ли пройдет безболезненно.

Нужно полагать, у Вас экономические расчеты имеются?
– Имеются. Но это не какие-то секретные данные, а вполне публичная информация, ознакомиться с которой может каждый. Если Украина вступит в Таможенный союз, прирост ВВП составит от 2,5 % до 6,5 % ежегодно, в зависимости от глубины интеграции. Если мы выберем Зону свободной торговли с ЕС, Украину ожидает падение ВВП на 1,5 %–2,5 %. Из наиболее серьезных исследований на эту тему могу рекомендовать совместный доклад Института экономики и прогнозирования Национальной академии наук Украины и Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук. Причем в этом докладе ученые еще деликатно обошли такой момент, как снижение таможенных пошлин и сборов в результате подписания договора о ЗСТ с ЕС. С соответствующими последствиями для доходной части бюджета.

Тем не менее, у Ваших оппонентов есть свои аргументы…
– Они мне известны. Мы, дескать, цивилизационный выбор делаем, а не экономический. Они прямо заявляют: преимущества евроинтеграции не поддаются рациональному осмыслению. Это вопрос веры. На мой взгляд, это большая ошибка. Нельзя игнорировать экономические интересы страны, слишком многие политики поплатились за это. Да что говорить о политиках – платить будет вся страна. Думаю, если бы наше руководство не пряталось за красивыми словами о европейском выборе, а честно перед гражданами обрисовало свои же экономические прогнозы на ближайшие годы, то многие сторонники интеграции с ЕС пересмотрели бы свои взгляды.

Может, пересмотрят потом?
– Потом обязательно пересмотрят. Власть спекулирует надеждами людей и обещает то, что ЗСТ с ЕС не сможет дать никогда. Поэтому буквально через полгода после подписания Соглашения об ассоциации мы станем свидетелями большого разочарования.

И Вы хотите это разочарование использовать?
– Я хочу, чтобы граждане Украины понимали процессы, происходящие в политике, и, что еще более важно, могли на них влиять. Это сложно делать, находясь под воздействием пропаганды. Так, многие люди совершенно искренне заблуждаются, считая, что вступление в Зону свободной торговли с ЕС повысит качество жизни, приблизит нас к европейскому уровню. Не приблизит. Все будет ровно наоборот. Конечно, у евроинтеграции есть преданные и пр­осто-таки непробиваемые сторонники, для которых лозунг «прочь от Москвы» актуален всегда и везде. Однако их явное меньшинство. Остальным нужно прост­о открыть глаза. Тогда, уже имея безоговорочную поддержку народа, можно будет денонсировать колониальное соглашение с ЕС, хотя даже относительно недолгий срок работы ЗСТ несет серьезные риски для нашей страны.

Говоря о серьезных рисках, Вы имеете в виду дефолт?
– Дефолт – это не самая большая угроза. Многие страны пережили дефолт, но после смогли подняться и вырваться в мировые лидеры. Мы же теряем перспективу, свое будущее в качестве субъекта истории – вот в чем проблема. Экономические потери власть будет компенсировать новыми займами, Международный валютный фонд уже активизиров­ал свою деятельность в этом направлении. Смотрите, что происходит: наши СМИ регулярно сообщают, мол, на нынешний год приходится пик выплат по процентам. И так каждый год. Вместо того чтобы расплатиться с долгами, мы занимаем все новые и новые суммы, которые идут на обслуживание старых кредитов. Поэтому с каждым годом пик выплат становится все выше, а экономический суверенитет государства – все меньше. Мы берем взаймы у будущих поколений, у наших детей и внуков. В конечном счете, именно им расплачиваться за эти ошибки.

А есть ли выход?
– В смысле, есть ли выход из нынешней долговой политики? Конечно, есть. Можно не делать новые долги и выплачивать постепенно старые. Россия, например, так и поступила. С 1998 по 2006 гг. страна сократила государственный долг с 146 % до 9 % от общего объема ВВП. Несколько лет – и проблема решена.

Расплачиваясь с долгами, Россия воспользовалась высокими ценами на нефть и газ. Чем можем воспользоваться мы, тем более в условиях весьма неблагоприятной конъюнктуры для украинского экспорта?
– Конъюнктуру мы определяем сами. Высокие цены на газ вынуждают украинский химпром закрывать производство? Но в рамках Таможенного союза можно было бы получать газ по внутренним ценам. Сырьевой экспорт дает слишком мало доходов? Снова-таки, ТС предлагает нам кооперацию по целому ряду совместных проектов в энергетическом машиностроении, авиации, космосе. Продавайте не рапс, а самолеты! Если бы представители крупного бизнеса владели машиностроительными, а не сельскохозяйственными, сырьевыми и металлургическими предприятиями, Украина давно была бы в составе Таможенного союза.

Интересный взгляд на роль крупного бизнеса. Но, Виктор Владимирович, создается такое впечатление, что Вы все время подводите к бесперспективности европейской и безальтернативности евразийской интеграции, навязываете свою…
– Боже упаси, я ничего не хочу навязывать. Я говорю лишь о том, что если ваши расходы не сходятся с доходами, есть лишь два пути: или сокращать первые, или повышать вторые. Кстати сказать, если не хотите брать пример с России, посмотрите на Венгрию. Буквально пару месяцев назад они расплатились по кредиту с МВФ и выдворили представителей Фонда за пределы страны.

Прямо-таки, выдворили?
– Хорошо, давайте скажем по-другому: написали официальное письмо от имени главы Центробанка, в котором говорится, что в связи с окончанием кредитного соглашения необходимости в работе представительства Фонда в Будапеште больше не существует. Думаю, что в данном случае слово «выдворили» явно прочитывается за всеми дипломатическими реверансами. Я приветствую это решение и хотел бы видеть подобную волю у наших политиков. Пока не вижу.

Полагаете, в международных переговорах наши политики не проявляют достаточно воли и стремления отстаивать свои интересы?
– Полагаю, что не проявляют. Европейские дипломаты играют с ними, как кошка с мышкой. Вначале Украине выставляется список политических претензий, потом Брюссель милостиво закрывает на них глаза, но, конечно, не безвозмездно. В обмен на экономические уступки, в обмен на сдачу интересов страны. Не удивительно, что украинская сторона в этих переговорах выглядит младшим партнером. Вообще, поражения на внешнеполитической арене всегда связаны с внутренней слабостью. Вспомните, как проходило вступление Украины в ВТО на самых невыгодных, крайне ущербных условиях.

Как кажется, вступление в ВТО стало закономерным результатом политики предыдущего президента. Разве нет?
– Не совсем. Переговоры длились несколько лет, наша сторона действительно заботилась о государственных интересах. Но это продолжалось ровно до того момента, пока в Украине сохранялась хотя бы относительная политическая и экономическая стабильность. А в 2008 году президент Виктор Ющенко оказался, по сути, у разбитого корыта. Стагнация в экономике, сложное положение в политике сделали власть более уступчивой. Слишком уступчивой. Как и сегодня.

Просматривая Ваши предыдущие заявления, я обратил внимание на то, что Вы уже несколько раз повторяли интересную мысль о том, что скоро украинская власть «пройдет точку невозврата»?
– Я считаю, что украинская власть свою точку невозврата уже прошла. Дальнейшее продолжение нынешней политики имеет определенный, небезграничный запас прочности, который просчитывается по ряду конкретных показателей. Мы начинали с Вами говорить, например, о том, что растут внешние заимствования. Если нанести на ось координат, то получается экспонента. Еще несколько лет – и график будет идти почти вертикально вверх. Но так не бывает. Я описал лишь одну проблему, а ведь по такой же траектории в сторону кризиса движется ЖКХ. Так же нарастает износ основных фондов. В условиях падения мирового спроса сужаются рынки для украинского экспорта, а это неминуемо отражается на бюджете страны и благосостоянии граждан. Власть уже пропустила тот момент, когда можно было бы избежать болезненного перелома. Нам остается только ждать посадки, которая будет довольно жесткой.

Не станет ли эта посадка опасным моментом не только для власти, но и для самой Украины?
– Для Украины – в первую очередь! Мы ведь говорим об Украине, а не об обитателях Банковой и парламентского дома под куполом. Те, кто завел страну в тупик, вынуждены будут покинуть политику, – это совершенно очевидно. Тут нечего даже обсуждать. Нам нужно думать не о том, как сложится судьба старых политиков, а принимать все необходимые меры, чтобы государственные деятели, которые придут им на смену, не совершили тех же ошибок. То есть, менять систему управления страной.

Говоря о новой системе управления, Вы подразумеваете народовластие и референдум?
– Не только, просто референдум сейчас на слуху. Федерализация, переход к парламентско-президентской республике, децентрализация власти, реальная борьба с коррупцией, гражданское общество – все это не менее важно, чем референдум. Да и тема референдума не так проста, как кажется на первый взгляд. Речь ведь идет о том, чтобы создать работающую модель народовластия и контроля власти на всех уровнях, начиная с района, а не один раз провести референдум, пускай даже по важному вопросу.

Виктор Владимирович, объясните, Вы все-таки кто по политическим убеждениям? С одной стороны, последовательно отстаиваете европейские принципы демократии, но при этом в Ваших высказываниях и действиях просматриваются жесткие, почти диктаторские нотки.
– Я думаю, Вы путаете горячее с круглым. Нет никакого противоречия. Для меня совершенно очевидно, что демократическая модель устройства общества дает значительно большие возможности для развития экономики, прогресса общества и просто даже для благосостояния отдельного человека. Это подтверждает и мировая практика. С другой стороны, даже в сбалансированной политической механике важнейшую роль играют все-таки люди. Кадры. Само по себе работать ничего не будет. Стране, государственной системе нужны люди, сознательно берущие на себя политическую ответственность. А где ответственность, там никак без жесткости. Новая политика может быть только такой: демократическая по форме, почти диктаторская по содержанию. У нас же сегодня почти наоборот. Власть авторитарная, а при этом ответственности никакой, влияние народа – нулевое, социальные лифты уже не работают, новые лица в этой системе у руля не появляются и даже не могут появиться.

В числе новых политичес­ких лиц, которые должны появиться, Вы – хотя бы чисто теоретически – видите свою жену Оксану Марченко?
– Ее это не интересует. Оксана занимается любимым делом, у нее ведь вся карьера связана не с политикой, а с шоу-бизнесом, телевидением.

Как раз удобно из ТВ и шоу-бизнеса стартовать в политику, по популярности легко составить конкуренцию даже самым раскрученным фигурам…
– У меня сложилось впечатление, что многие украинские политики, наоборот, сами стартуют в шоу-бизнес, не отрываясь при этом от своей основной работы. Это уже шоу-политика, развлечение для народа. Поэтому Верховная Рада и правительство больше конкурируют с моей женой, чем она с ними. Феномен еще ждет своего исследователя, может, Вы статью на эту тему напишите. Посмотрите, ведь грань между развлекательными и политическими шоу стирается. Если так дальше пойдет, то они просто поменяются местами. Оксана в этом смысле человек консервативных взглядов. Она считает, что политик должен заниматься своим делом, а ведущий, телевизионщик – своим.

А Вы, кстати, не ревнуете жену, которая блистает на украинском ТВ?
– Ревную, конечно. Но это мы уже сильно отклонились от политического содержания нашей беседы.

Виктор Владимирович, в ходе довольно долгого нашего интервью Вы даже не намекнули на то, для чего Медведчук вернулся в политику, какую роль он хочет сыграть в будущем.
– А я никуда и не уходил. Просто в определенный момент я пересмотрел свое отношение к публичной и непубличной политике. В сфере государственной, общественной, политической деятельности нужно выступать с открытым забралом. Иначе результаты твоих политических завоеваний станут непрочными, будут отменены путем таких же закулисных решений. Политика должна стать прозрачной, получить опору в виде гражданского общества. Это сразу и ответ на вопрос по поводу моих планов на будущее.