№11-12(34-35)(2014)

Практически весь уходящий 2014 год Украина жила в тяжелом предчувствии повсеместного экономического коллапса – даже самые обычные украинцы, которым нет дела до макроэкономики, периодически замечали признаки приближения пресловутого дефолта. Традиционно особую роль в создании предапокалиптической атмосферы в этом году сыграл курс гривны, который до сих пор не устает познавать все новые глубины своего падения.

Неудивительно, что на таком фоне рядовых украинцев порой охватывает самая настоящая паника, в приступах которой они буквально выметают из банковских и небанковских обменников весь наличный доллар, евро и даже израильский шекель и другие более стабильные иностранные валюты. И попрекать за такой валютный энтузиазм наших соотечественников, пожалуй, не стоит: ведь как еще человек может сохранить свои сбережения – фактически единственный шанс выжить в случае большого экономического конца света, если государство в принципе не способно защитить финансовую состоятельность своих граждан?

Выхода нет

К сожалению, как показывает практика, – никак. Ни государству, ни банкирам доверять украинцы уже не могут, поэтому логично, что последним шансом спасти накопления от стремительного обесценивания стала иностранная валюта. Неудивительно, что для Украины подобные настроения сегодня как никогда актуальны: менее чем за год нацвалюта нашей страны обесценилась практически в два раза, причем спрогнозировать, сколько гривен надо будет заплатить за американский доллар через месяц или даже через неделю, на данный момент очень сложно.

Поражает одно: причины нынешнего обвала гривны (все-таки 100 % за год – это не шутки) не могут вразумительно объяснить даже высшие руководители Национального банка Украины. Среди главных врагов «стабильной гривны» значатся то валютные спекулянты, то панические настроения среди украинцев, то война на Донбассе, а то и целенаправленные интервенционные атаки иностранных спецслужб. И если в причинах девальвации нашей валюты в руководстве Нацбанка вроде как разобрались (по крайней мере, определились, на кого сваливать вину за очередную курсовую катастрофу), то до сих пор остается загадкой, есть ли у Валерии Гонтаревой и ее команды четкое понимание, что делать в такой ситуации и как вытащить гривну из девальвационного пике.

Битва с рынком

С такими темпами не исключено, что уже совсем скоро украинские банкиры начнут перенимать опыт «братской» (по менталитету чиновников – это уж точно) России и будут убеждать нас, что «для человека с гривневыми доходами и расходами курс доллара или евро не имеет абсолютно никакого значения», как это, не стесняясь, делают российские чиновники уровня министра. К счастью, со здравым смыслом в нашей стране дела обстоят несколько получше, и в своих выступлениях госбанкиры, прежде всего, говорят о фундаментальных экономических предпосылках девальвации национальной валюты, не особо вдаваясь в бессмысленную демагогию. Верить представителям Нацбанка или нет – личное дело каждого, однако прежде чем с упоением предаваться панике, украинцам не мешало бы понять, как формируется курс валют и какие факторы влияют на его уровень.

Быть выдающимся экономистом для этого совсем необязательно – и без того очевидно, что в мире практически не существует государства, которое в той или иной мере не участвовало бы в процессе международной торговли. Даже самая закрытая страна на планете – Северная Корея – осуществляет определенные торговые операции с разными странами мира, начиная от Китая и России и заканчивая Японией и США. Именно этот момент (то есть международная экономическая активность) определяет необходимость государства конвертировать собственную валюту в другие денежные единицы. В зависимости от этого и существуют разные уровни конвертации валюты, которая может быть свободно конвертируемой, частично конвертируемой и неконвертируемой.

Если с неконвертируемой валютой все в принципе понятно (обмен такой денежной единицы в государстве запрещен законодательно – правда, на практике это встречается достаточно редко, к тому же в таких странах в качестве второго основного платежного средства зачастую используется другая валюта, например, доллар США), то разница между свободно и частично конвертируемой валютой имеет довольно-таки весомое значение.

Свободно конвертируемая денежная единица обменивается без каких-либо административных мер и ограничений – ее можно покупать на рынке в любых количествах, в любой форме и за любую другую валюту (разумеется, если позволяют возможности самого рынка). В соответствии с этим, оборот частично конвертируемой валюты подпадает под действие определенных ограничений или запретов со стороны государства, которое таким образом пытается решить собственные макроэкономические задачи. Например, подобными ограничениями могут быть запрет на покупку населением валюты свыше конкретной суммы или обязательная продажа экспортерами определенного процента своей выручки.

Оба этих рычага административного давления на рынок давно уже стали излюбленными методами руководства НБУ вне зависимости от того, кто занимает кресло его главы. В Украине и то, и другое активно практикуется и сейчас: например, в конце сентября 2014 года Нацбанк ограничил наличную продажу иностранной валюты до суммы не более 3 тыс. грн в эквиваленте, а позднее запретил продажу населению более чем $200 в одни руки.

Очевидно, что в нынешней ситуации стать свободно конвертируемой валютой гривне не позволяет текущая конъюнктурная ситуация в экономике: минимальный за многие годы объем золотовалютных резервов страны, дефицитный платежный баланс, существенное увеличение внешнего долга страны – и все это на фоне рецессии, в которой Украина, по сути, оказалась еще в прошлые, относительно спокойные годы.

Естественно, эти факторы прямо или косвенно влияют на курс украинской валюты, и абстрагироваться от них в силу масштабности сферы действия руководство НБУ попросту не в состоянии. Любые административные ограничения в этом плане могут лишь притормозить процесс девальвации, так как они в принципе не способны серьезно влиять на рыночные механизмы. Что-то изменить можно только посредством длительного применения комплекса монетарных действий – на это в идеале должны уйти месяцы, если не годы, а столько времени у нас банально нет.

Так что и руководителям Украины, и ее жителям очень важно понять, что в современных условиях стоимость нашей национальной денежной единицы определяет именно рынок, то есть соотношение между спросом и предложением на ту или иную валюту. Такой курс называется плавающим или колеблющимся – он формируется под воздействием рыночных сил, поэтому и считается формально объективным. Однако на практике чистый плавающий курс встречается на так уж и часто – субъективности ему добавляют спекулянты и участие государства, которое имеет определенное пространство для маневра благодаря административным ограничениям, межправительственным договорам (так называемые валютные своп-линии) или валютным интервенциям.

Все это предпринимается по единственной причине: низкая стоимость национальной валюты негативно влияет на уровень инфляции, так как из-за этого растет цена практически всех импортных товаров, что отображается на покупательной способности рядовых граждан и, как следствие, на уровне их жизни. А какому правительству нужны десятки миллионов озлобленных граждан с пустыми кошельками, без работы, но зато с неистовой жаждой мести? Поэтому нередко в ход идут практически все монетарные и административные методы, доступные руководству государства, а курс национальной валюты сохраняется любой ценой.

Стабильность, которую мы потеряли

Что-то похожее на режим поддерживаемого всеми средствами плавающего курса практиковалось в Украине во времена правления Виктора Януковича и его соратников. Тогда официальный курс гривны оставался практически неизменным на протяжении трех с лишним лет – благо, никаких стрессовых событий для украинской экономики не происходило, а до определенного момента негативные экономические тенденции удавалось сдерживать благодаря кредитам Международного валютного фонда и золотовалютным резервам страны.

К тому же для этого периода был характерен нулевой рост ВВП, а в последний год еще и фактическая дефляция, то есть полный экономический штиль, умноженный на торговые конфликты с Россией. Единственной отрадой для украинцев (и поводом покичиться своим мастерством в области экономического регулирования для тогдашних властей) был курс гривны, который держался на уровне 7,9 грн/долл.

Курсовая волатильность при этом комфортно для НБУ варьировалась в пределах утвержденного «валютного коридора» (как правило, в таком случае устанавливаются верхний и нижний граничные уровни курса), что и обеспечило Украине последнюю на данный момент «эру стабильности гривны». Не зря сегодня многие любители поностальгировать вспоминают эти времена не иначе как со слезами умиления, однако при этом важно понимать, что даже в то невоенное время, когда промышленность Донбасса стабильно работала, а Крым еще был наш, гривна фактически висела на волоске от серьезного падения.

Показательно, что за времена «курсовой стабильности» с января 2011-го по февраль 2014 года объем золотовалютных резервов Украины сократился с $34,5 млрд до $17,8 млрд – очевидно, что большая часть этих денег ушла на валютные интервенции НБУ, призванные погасить девальвационные поползновения нашей валюты. Впрочем, долго удерживать курс гривны за счет резервов сначала Сергею Арбузову, а потом Игорю Соркину не удавалось – стагнирующая экономика грозила своим весом завалить и курс гривны, что накануне предполагаемых тогда выборов Президента Украины 2015 года было для власти крайне нежелательно. Отсюда и лихорадочное желание команды Виктора Януковича любой ценой раздобыть кредитные средства в конце 2013 года – своих денег на поддержание «стабильности» уже не оставалось.

Первые признаки девальвации гривны, несмотря на плюс 70 млрд гривневых депозитов только в 2013 году и отсутствие серьезного спроса на валюту среди населения, проявились уже в конце прошлого года – как раз на это время выпал пик выплат Украиной долгов по внешним обязательствам, что, в свою очередь, негативно отобразилось и на платежном балансе нашей страны.
Тогда же фактический розничный курс доллара в банках и небанковских обменниках на 15–20 копеек превысил официальный, что стало первым шагом к установлению в Украине плавающего валютного курса, с которым наша страна живет и сейчас.

Новая реальность

Окончательно тенденция к «освобождению» гривны очертилась уже в начале 2014 года, когда власть в Украине поменялась, а кресло главы НБУ занял Степан Кубив, которого позже сменила Валерия Гонтарева. Официально о переходе к плавающему курсу руководство НБУ объявило только в сентябре, мотивируя такое решение фактическим отсутствием золотовалютных ресурсов для поддержки гривны и рекомендациями со стороны Международного валютного фонда, однако, по сути, в таком режиме гривневое курсообразование осуществлялось практически весь год.

Отпустить гривну в свободное плавание, где она оказалась без какой-либо защиты от рыночных сил и валютных спекулянтов, Нацбанк был вынужден еще весной, поскольку уже тогда золотовалютные резервы Украины находились на критически низком уровне. Именно поэтому украинская валюта практически сразу девальвировала более чем на 50 % – никаких сдерживающих механизмов тогда не было в принципе, поэтому курс свободно формировался преимущественно за счет торгов на межбанковском рынке.

Бороться с объективными рыночными факторами НБУ был не способен – его административные ограничения со стороны были призваны лишь погасить панические настроения среди граждан и спекулятивные стремления среди рыночных игроков. К слову, желающих заработать на падении гривны действительно было (и остается) более чем достаточно, ведь спекулировать на перепадах курсов при государственной политике интервенций при этом довольно легко. Просто продавая на рынке мало-мальски серьезные объемы валюты (как правило, доллара), Центробанк за счет повышения предложения добивается снижения ее стоимости. Этим мгновенно пользуются спекулянты, которые скупают валюту по заниженной цене, соответственно спрос на нее снова повышается, а курс гривны хоть и укрепляется, но не существенно.

Впрочем, зарабатывать на курсе гривны рыночным дельцам, помимо традиционно топорной политики НБУ, в первую очередь позволяет беспрецедентный дефицит валюты, который Нацбанк нивелировать фактически не способен в силу отсутствия фундамента в виде валютных резервов. В то время как своими интервенциями государство этот дефицит частично восполняет, граждане, банки и спекулянты наоборот его формируют. Население в панике (следует признать, во многом обоснованной) пытается все свои сбережения, в том числе и находящиеся на депозитах в банках, перевести в доллар. Банки и спекулянты, в свою очередь, стараются заработать на курсовых разницах, в том числе и посредством комбинаций с кросс-курсами, используя в ходе торгов пары гривна/доллар третью валюту, например, евро.

Все это приводит к тому, что гривневая цена на валюту формируется по следующей схеме: в зависимости от спроса и предложения валюты на межбанковском рынке устанавливается ее равновесная стоимость, которая может либо понижаться за счет интервенций НБУ или дополнительных вливаний в украинскую экономику (например, валютная выручка, проданная экспортерами, большой кредит или внезапные миллиардные инвестиции), либо повышаться за счет рыночных спекуляций (кросс-курсовые комбинации или картельные сговоры отдельных игроков).

В конечном итоге до населения доллар или евро доходят, включая в себя, во-первых, спред (наценку) межбанковских спекулянтов и, во-вторых, процент, на который повышает конечную стоимость валюты банковское учреждение, небанковский обменник или «меняла» на черном рынке.

В условиях, когда легально купить валюту довольно-таки сложно, к услугам «черных обменщиков» обращаются не только обычные граждане, но и представители бизнеса. Причем нелегальными продавцами иногда выступают и сами банкиры, которые заинтересованы в продаже части валюты по цене, значительно превышающей официальные курсы. Стоит ли говорить, что суммы таких сделок могут достигать сотен тысяч долларов, а из системы впоследствии выводится огромная масса валюты, что еще больше усиливает ее дефицит.

Жизнь в дефиците

Увы, но на этом проблемы украинской экономики, напрямую влияющие на курс гривны, не заканчиваются – в текущей ситуации с оптимизмом «смотреть в завтрашний день» в отношении перспектив гривны нам не позволяют более фундаментальные причины, а именно – платежный баланс Украины, который во многом определяет возможности валютного рынка.

Выражаясь в общих категориях, платежный баланс – это совокупность показателей внешнеэкономической активности государства, включающая в себя балансы по торговле товарами и услугами, а также по операциям с капиталовложениями. Эта условная таблица отображает в том числе соотношение экспортных и импортных операций украинских компаний и предприятий, что, в свою очередь, демонстрирует движение валюты на украинском рынке. Иными словами, поскольку и экспортеры, и импортеры в своей работе имеют дело с валютой – первые получают ее в обмен на свои товары, а вторые за валюту покупают продукцию для нашего потребителя за рубежом, – именно от их торговой активности зависит спрос и предложение на валюту внутри страны.

То есть это соотношение напрямую влияет на равновесную стоимость валюты на украинских рынках – чем больше импорт, тем выше внутренний спрос на доллары, чем мощнее экспорт – тем больше валюты поступает в обращение в нашей стране.

А между тем в январе-октябре 2014 года платежный баланс Украины был сведен с дефицитом в фантастических $8,46 млрд. Если учесть, что за аналогичный период 2013-го наш платежный баланс подбивался с профицитом в $1,05 млрд, никаких разговоров о «необоснованности» курса гривны не может быть в принципе. Примечательно, что только в октябре 2014 года отрицательное сальдо сводного баланса составило $3,5 млрд – показатель абсолютно поразительный, так как за январь-сентябрь, то есть за весь предыдущий год, дефицит баланса находился на уровне $4,95 млрд.

В целом же причины такого громадного платежного дефицита Украины понятны: тотальное сокращение как экспорта (24,8 % за год), так и импорта (минус 38,8 %), практически полное отсутствие инвестиций, прирост наличной валюты вне банков (об этом уже говорилось – $503 млн только в октябре), а также сократившиеся до минимального за многие годы уровня ($12,6 млрд) золотовалютные резервы. Плюс свою роль сыграл и традиционный осенний пик выплат по государственным обязательствам – в частности, речь идет о погашении еврооблигаций НАК «Нафтогаз України», – что только в октябре увеличило дефицит счета финансовых и капитальных операций на $3,5 млрд.

Все это означает, что Украина катастрофически нуждается в больших количествах валюты, причем ситуация была бы куда более плачевной, если бы темпы падения импорта не превышали настолько сильно сокращение экспорта. Однако и этот, казалось бы «позитивный» (если во всей этой ситуации вообще может быть хоть что-то позитивное) сигнал едва ли не полностью нивелируется позицией самих украинских экспортеров, которые в плане девальвации гривны во многом являются одной из самых заинтересованных сторон.

Практика стимулирования экспорта за счет умышленной девальвации национальной валюты известна и успешно практикуется правительствами многих стран уже довольно-таки давно. Несколько лет назад между США и Китаем даже вспыхнул серьезный конфликт: американцы обвиняли руководство КНР в искусственном занижении курса юаня ради увеличения прибылей китайский экспортеров.

По большому счету, такая политика вполне логична: если компания-экспортер не покупает сырье и комплектующие для своего производства за границей, то обменивать долларовую выручку в своей стране для них тем выгоднее, чем ниже курс их родной нацвалюты.

Грубо говоря, таким образом экспортеры получают гораздо больше денег (будь-то гривна, юань или чилийский песо), чем до понижения курса, а это напрямую отображается и на прибылях, и на себестоимости продукции, и, в конце концов, на конкурентных преимуществах национальных компаний на международной арене.

Подобная ситуация характерна и для Украины, доля экспорта в структуре ВВП которой по разным оценкам составляет около 50 %. При таких показателях в условиях стагнирующего внутреннего спроса именно экспортеры (раньше это в первую очередь касалось предприятий металлургии и во вторую – агросектора, однако сейчас, в силу известных причин, ситуация изменилась) могли бы поддержать отечественную экономику, насытив рынок валютой. Однако они этого не делают, специально задерживая у себя валютную выручку в ожидании очередного скачка курса гривны. И это несмотря на все запреты и ограничения НБУ, который, видя бесперспективность введения обязательной продажи 100 % валютной выручки для экспортеров, даже понизил данный показатель до 75 %.

Однако пока этот ход также остается неэффективным, потому что по-прежнему продать доллар как можно дороже для экспортеров намного важнее, чем какая-то там сбалансированность на валютном рынке. И речь здесь идет не только о логичном желании отдельных дельцов заработать на понижении курсов – нередко в современных условиях возникает проблема банального выживания украинского бизнеса, что вынуждает его владельцев зарабатывать лишние деньги всеми доступными методами.

Схемы удержания валюты при этом практикуются совершенно разные (благо в Украине уже давно функционирует целая система специалистов подобного профиля): от создания подставных фирм-однодневок до вывода валютных средств через офшорные компании.

И здесь уже резонные вопросы стоит задавать работникам налоговой и таможенной служб Украины, ведь собирать деньги с бизнеса и следить за мошенническими махинациями – их прямая обязанность. А практическое бездействие налоговиков и таможенников в данном вопросе вызывает серьезное подозрение, что во всей этой истории свою выгоду имеют и некоторые государственные чиновники.

В поисках равновесия

Так что в любом случае об укреплении гривны в ближайшее время (имеется в виду среднесрочный период – от 1 до 5 лет) украинцам не стоит даже и мечтать – об этом свидетельствует не только экономическая конъюнктура, но и не всегда понятные и последовательные действия руководства нашей страны.

Единственное, что во всей этой ситуации остается действительно важным, – это стабилизация курса, который не должен прыгать в разные стороны в зависимости от наличия у НБУ резервов для проведения интервенций и получения Украиной крупных международных займов. Иначе говорить о каких-то планах и стратегиях развития страны, а значит, и о продуманной и дальновидной экономической политике, нет и не будет абсолютно никакого смысла. Новое дно уже близко, а без четкой стратегии выживания экономические перспективы нашей страны выглядят весьма и весьма печально.