№10(21)(2013)

Все уже сказано до нас, и нам остается только цитировать. Даже если вы полагаете, что придумали что-то новое, – вы кого-то цитируете. Мы можем только создавать новые мозаики из существующих цитат. По крайней мере, именно так звучит основополагающий принцип постмодернизма – культурного течения, наиболее полно характеризующего наше современное, постиндустриальное общество.

Именно в эпоху постмодерна нам довелось жить, и культурные тенденции влияют на все сферы человеческой жизни, даже когда люди в своей повседневной жизни об этом влиянии не догадываются. Приставка «пост», поселившаяся в названии многих культурных, социальных и философских течений со второй половины прошлого века, дает о себе знать и в финансовой сфере.
В предыдущей статье мы рассмотрели явление электронных валют, или «денег Интернета», набирающее популярность в украинской финансовой среде. Теперь я предлагаю пойти дальше и взглянуть на мировую финансовую систему в контексте мирового финансового постмодерна.
Но наша главная задача – заглянуть в будущее. Не слишком далеко, лет на 20 вперед. Впрочем, все по порядку.
Приставка «пост» и все, что с ней связано
В кратком вступлении уже прозвучали два основных понятия, с которыми мы будем иметь дело: «постмодернизм» и «постиндустриальное общество». Казалось бы, при чем тут финансы? Дело в том что финансовая система – это практическая реализация представлений конкретного общества об организации экономических отношений. Поэтому общество, сформированное в условиях постмодерна, несомненно, формирует соответствующую финансовую систему.
Приставка «пост», то есть «после», указывает на то, что определенные этапы в развитии общества прошли. Для философии это ушедшие времена модернизма, характерного для начала XX века, а для экономики – прошедший период индустриального общества. На самом деле, философия модерна и индустриализация связаны намного более тесно, чем можно себе представить. Именно модерн породил мечты о полетах к звездам, дал обществу видение далеких горизонтов, но, что самое главное, – заставил поверить во всемогущество человека.
Человечество в начале прошлого века еще было достаточно наивным. Люди надеялись на немыслимый прогресс, чудеса, неудержимую мощь технологий. Однако Вторая мировая война, а затем и «холодная война» между СССР и США заставили по-новому воспринимать окружающую действительность. Если на заре ХХ века человек верил в свою всесильность и упивался могуществом индустрии, то во второй половине века люди испугались этого могущества. Наличие ядерного оружия, тяжелые кризисные явления в экономике, угроза кровопролитной третьей мировой войны – появление всех этих (и многих других) факторов привело к тому, что парадигма полностью изменилась. То есть постмодерн – это своего рода «психологическая травма», полученная человечеством в ходе сложного периода испытаний.
Финансовая система отвечала на изменения общей парадигмы общественного развития. Можно сказать, что постмодерн в финансовой сфере наступил после внедрения Ямайской валютной системы в 1978 году, которая перекроила глобальную экономику на новый лад. В частности, были окончательно уничтожены резервные функции золота (оно превратилось в обычный товар), внедрен плавающий валютный курс, объявлен ряд резервных валют, что, в первую очередь, укрепило позицию США, так как американский доллар стал де-факто мировой валютой. Поскольку золото перестало выполнять резервную функцию, правительство больше не должно было обеспечивать свою валюту золотом, что дало основания для раздувания долларовой массы, не подтвержденной ничем, кроме авторитета Америки.
Ямайская валютная система, по большому счету, опережала свое время, так как весь потенциал плавающего валютного курса человечество в полной мере оценило только с массовым распространением информационных технологий. Однако фундамент был заложен, и к концу ХХ века финансовый постмодерн наступил во всей красе: деньги изменили свою природу – стали электронными, а операции с ними усложнились и разнообразились. Множество биржевых инструментов (среди которых особое место занимают самые сложные, производные, ценные бумаги, так любимые спекулянтами) позволяет осуществлять сложные финансовые операции, которые не имеют никакого материального отражения, то есть не приводят к фактическому изменению состояния вещей в реальном мире. Одна и та же тонна пшеницы, лежащая на одном и том же складе, может десятки раз перепродаваться, на нее могут заключаться различные опционы и фьючерсы, но в результате это зерно так и не покинет склад.
Чтобы закончить картину, вернемся к понятию «постиндустриальное общество». В новой экономике приоритет с индустриального производства перемещается на инновации, высокие технологии и интеллектуальные услуги. По большому счету, в постиндустриальном обществе в первую очередь торгуют информацией. И финансовая система, которая осуществляет тысячи виртуальных операций, существующих только в виде логических схем, полностью соответствует постиндустриальному миру. В результате мы имеем картину мира, который прошел сложный путь от наивных мечтаний к прагматичной торговле информацией. Но проблема в том, что постмодерн как культурное явление – скорее переходный период, который должен вот-вот завершиться. А это значит, что мировая культура, философия, промышленность и, следовательно, финансовая система ищут новую реализацию. Этим и объясняется такое разнообразие постмодерна как явления: сочетая множество различных подходов и решений, данное течение является поиском, попыткой найти новый путь, по которому необходимо развиваться дальше.

После постмодерна

Мировой финансовый кризис стал почти таким же жестким потрясением для мира, как когда-то Вторая мировая война. Возможно, кто-то скажет, что это преувеличение. Тем не менее, ситуация гораздо сложнее: если война стала локомотивом прогресса и стимулировала развитие промышленности, то кризис, наоборот, является угрозой для развития мировой экономики в том виде, в котором она существует.
Справедливости ради следует сказать, что причиной стал все тот же, самый главный враг человечества – инфантильность. Как после Первой мировой войны не были сформированы эффективные инструменты сдерживания агрессии, в чем проявилась инфантильность и беспечность, так и финансовая инфантильность начала ХХІ века привела к экономическому кризису. И отдельные граждане, и целые государства не могли трезво оценивать свою способность обслуживать взятые кредиты, что и повлекло раздувание чудовищного «мыльного пузыря».
Несмотря на то что кризис объявлен историей и, вроде бы, миновал, угроза второй волны непрерывно нависает над миром. Почему? Ведь ничего не изменилось с тех пор, как кризис начался. Значительная рецессия заставила банковский и государственный секторы сократить расходы и стать осторожнее, однако, как только тяжелые времена миновали, мир продолжил развиваться по накатанной схеме. В частности, стоит обратить внимание на растущий государственный долг США (в октябре он стал рекордным за всю историю страны и составил 78 % ВВП), шаткие котировки основных биржевых индексов и общую напряженность экономической ситуации.
Саммиты G-20 в Вашингтоне (2008 г.), Лондоне (2009 г.) и Санкт-Петербурге (2013 г.) не дали ожидаемого результата, поскольку вместо разработки общей концепции каждая страна руководствовалась принципом «своя рубашка ближе к телу». Робкие меры вроде увеличения допустимых объемов кредитования от МВФ и других международных организаций не решили, а только отсрочили проблему, при этом углубив ее.
Задолженность государств продолжает расти. Даже дисциплинированный Европейский Союз постоянно сталкивается с проблемой неспособности сдерживать дефицит. Недавние попытки США развязать новую военную операцию против Сирии также свидетельствуют о том, что правительство этой страны ищет все возможные методы стимулирования экономики, ведь война – один из лучших стимуляторов, который приводит в движение целый комплекс отраслей экономики, а в случае победы еще и укрепляет влияние на мировой политико-экономической арене. Для внешней политики США является нормальной практикой «борьба с мировым злом», в ходе которой укрепляется влияние Штатов в регионе и усиливается положение на мировых рынках. Поэтому новая порция воинственной риторики о необходимости искоренения зла на фоне нарастающих проблем внутренней финансовой системы «мирового гегемона» говорит о многом.
Мир находится в предчувствии новой смены парадигмы, и этот процесс не будет спокойным. Не стоит рассчитывать, что проблема будет решена в ходе мирного саммита, где «умные люди» соберутся и придумают, как развиваться дальше. Ведь решения на глобальном уровне всегда завязаны на выгодах и интересах отдельных стран, политических групп или даже конкретных лиц. Поэтому, пока существующая система продолжает хоть как-то работать, те, кто получают выгоду от ее функционирования, будут продолжать делать все для сохранения ее работоспособности. И только полный коллапс действующей парадигмы (как когда-то наступил коллапс мировой системы безопасности, оказавшейся неспособной противодействовать агрессии Третьего рейха) может заставить породить нечто принципиально новое.
Сегодня нужны новые подходы, которые приведут к революции, как когда-то совершила революцию Ямайская валютная система. Наступает время завершения переходного периода, затянувшегося более чем на 60 лет, и постмодерн, будучи, по сути, творческим поиском новых направлений, должен эти направления указать. Культура и экономика всегда шли рука об руку: культура отражала экономическую среду и влияла на умы участников экономической системы, а экономика формировала условия, в которых существует культура. Сегодняшняя культура – это культура противоречий и разнообразия. Эклектичность, изощренность и неоднозначность современного искусства только лишний раз демонстрируют, что мир жаждет новизны, хочет сломить незыблемый закон постмодерна о том, что все новое уже было сказано.

Что нам готовит будущее?

Если рассматривать всю историю прошлого века как единую тенденцию, становится понятно, что направление развития, по большому счету, только одно. Судите сами. Какая отрасль развивается динамичнее всего в мире? Скорость развития какой технологии не сравнится ни с одной другой технологией за всю историю человечества? Что стало самой большой новинкой за весь ХХ век, и теперь без нее не мыслит своей жизни ни один человек? Естественно, речь идет об информационных технологиях и технических решениях в этой области. В середине ХХ века компьютер занимал немалое здание, а теперь каждый из нас носит с собой по три–четыре компьютера каждый день – на прогулку. Уже было сказано, что главным товаром стала информация, а финансы эпохи постмодерна ориентированы на манипуляции неосязаемыми объектами, которые не влияют на материальный мир. Поэтому я возьмусь сделать предположение, что мировая финансовая система будет двигаться по этим рельсам и дальше.
Все предположения, высказанные здесь, строятся на основании следующих существующих тенденций, которые нельзя отрицать:
стремительное развитие информационных технологий и внедрение новейших достижений в финансовой области;
непрекращающийся процесс мировой глобализации, который длится с середины ХХ века;
агрессивное вторжение в личную жизнь людей с помощью различных технических средств наблюдения (базы данных стали главным инструментом маркетинга, а наблюдение за людьми через активность в Интернете ведется как крупными корпорациями вроде Google, так и ведущими разведывательными организациями различных стран, яркой иллюстрацией чего стали недавние откровения американского агента ЦРУ Эдварда Сноудена).
Ориентировочный срок прогнозов – на 20 лет.

Первое, и самое важное предположение, – это переход на электронные деньги. Сейчас нам кажется немыслимым отказ от такой привычной налички. Но всего 20 лет назад в странах бывшего СССР казался чем-то фантастическим расчет c помощью пластиковых карт. А уже сегодня они лежат практически во всех кошельках. Электронные деньги мобильны, просты в применении и очень надежны. Например, по сравнению с обычными деньгами их намного сложнее украсть, почти невозможно подделать, но при этом очень легко отследить. Конечно, не исключено, что мошенники найдут способы получения денег обманным путем. Но мошенники и воры существовали во все эпохи, а воровство электронных денег с технической точки зрения в разы сложнее, чем незаконное получение налички. Поэтому стоит ожидать, что со временем человечество полностью откажется от денежных билетов.
Дальнейшие предположения основаны на существующих тенденциях, которые прослеживаются в мировых финансах. В первую очередь, необходимо отметить тенденцию к укрупнению игроков банковского сектора и их концентрации. Поэтому стоит ожидать, что в будущем банки будут объединены в несколько крупных финансовых групп. Уже сегодня можно наблюдать появление крупных транснациональных банков, собственный капитал которых в 20–30 раз превышает ВВП Украины. И у подавляющего большинства населения, проживающего на определенных территориях, будет одна карта, которая станет электронным ключом к его сбережениям, документам и другой информации о нем. Стоит ожидать, что такой единой картой станет пластиковый биометрический паспорт с технологиями защиты, обеспечивающими применение данной карты только определенным человеком и только по его собственной воле. Таким образом, бумажных документов и денег в мире постепенно не станет. Тем не менее, есть опасения, что эти карты будут снабжены дополнительными инструментами контроля и наблюдения, которые позволят, при необходимости, получить полный отчет об активности их владельцев.
В этом контексте нельзя не сказать о налоговой системе и государственной финансовой политике. На сегодня налогоплательщики вынуждены заполнять десятки форм отчетности и самостоятельно сообщать государству о своих трансакциях. Когда же все расчеты станут электронными, а все операции будут проходить через единую процессинговую систему, их станет очень просто отследить. Поэтому налоговая администрация будущего сможет на основе наблюдений активности каждого участника экономичес­кой системы делать выводы о возникающих налоговых обязательствах. В результате налоговые платежи станут похожи на нынешние счета на оплату коммунальных услуг: система будет «знать», в какой сумме следует истребовать налог с каждого человека, и будет выставлять электронный счет.
Напоследок – самое важное. Какова судьба существующих валют? Следует от- метить, что валютный рынок – это своего рода поле боя, и делать прогнозы о судьбе валют – все равно что делать прогнозы об исходе масштабных сражений, поэтому здесь можно только формировать сценарии.
Существующая валютная система де-факто завязана на долларе. Несмотря на то что Евросоюз пытается противопоставить доллару евро, отсутствие монолитного единства в рядах самого ЕС не дает возможности серьезно воспринимать эту валюту. Проблемы одной европейской страны (Греции) приводят к проблемам с курсом всей валюты. В итоге существующая мировая финансовая система – это Колосс на глиняных ногах, поскольку доллар США является одной из великих мировых финансовых пирамид, и реальная ценность этой валюты намного ниже, чем принято считать.
История научила нас, что все периоды доминирования определенных цивилизаций являются конечными и эпохи величия чередуются с эпохами упадка. Наблюдая за существующими тенденциями, в современном мире можно выделить два «полюса силы», имеющие неудовлетворенные амбиции и потенциал для вступления в эпоху доминирования. Это Китай, который имеет колоссальный потенциал благодаря огромному числу населения и могучей экономике, развиваемой благодаря дешевой рабочей силе, а также Объединенные Арабские Эмираты, которые контролируют запасы нефти. Оба игрока очень сильны, так как Китай уже сейчас имеет амбиции по поводу вывода своей валютной единицы, юаня, на уровень международной резервной валюты, а козырем ОАЭ являются нефть (запасы которой в мире иссякают, а значит, ценность со временем возрастет) и могучая финансовая система, построенная на основе нефтяных доходов.
Если предполагать, что доллар рано или поздно окажется на обочине истории, возникнет ситуа­ция вакуума, которую будет стремиться заполнить каждый сильный игрок на мировой арене. Ведь страна, обладающая контролем над эмиссией мировой валюты, де-факто правит миром. И
остается только надеяться, что данное противостояние ограничится лишь экономической сферой.
Однако нельзя сбрасывать со счетов угрозу того, что эконо­мическая нестабильность спровоцирует масштабный военный конфликт.
Независимо от того, как сложится судьба валютной системы, устоит ли доллар или будет замещен другими валютами, нельзя не сказать о еще одной весьма важной тенденции. Я бы не дал гарантий, что государства вообще сохранят влияние на финансовую систему. Уже сейчас большинство стран мира (в том числе и Украина) находятся «в кармане» у Мирового Банка и других глобальных финансовых организаций, которые под видом содействия и стимуляции развития приучают их жить в надежде на кредиты. В свою очередь транснациональные банки накапливают значительную финансовую мощь, и их возможности превосходят финансовые ресурсы многих небольших стран. Растущая власть международных финансовых организаций и ТНБ дает основания предполагать, что скоро ее хватит для совершения чего-то поистине инновационного. Поэтому стоит прогнозировать возможные радикальные изменения. Например: после краха действующей валютной системы эмиссия электронных денег будет выполняться не государствами, а международными организациями или отдельными банковскими группами, и конкуренция на валютном рынке перейдет на совершенно новый уровень. Именно эмиссия внегосударственных электронных денег и стала бы ярким финальным аккордом финансового постмодернизма, яркой точкой.

Возможно, сейчас сложно поверить в то, что такие перемены возможны. Однако в этом и смысл постмодерна как культурно-философского течения: он непредсказуем и эпатажен. И мировой финансовый кризис доказал, что постмодерновая финансовая система также вполне способна шокировать. А значит, не стоит удивляться самым революционным изменениям.