№1(2012)

− Александра Владимировна, Вы начинали украинский аудит…
Мы были одними из первых. В 1994-м в Запорожье, где я начинала аудиторскую деятельность и избиралась в парламент, никто даже слова «аудитор» не знал. Люди называли меня «Кужель-авдиторша».
− Сейчас знают многие. Но для аудиторов настали не лучшие времена: их количество уменьшается, а доходы снижаются… Почему так?
Аудит может развиваться тогда, когда развивается экономика, особенно средний класс.
− А был ли в Украине средний класс?
Средний класс в Украине был. В 2003 году, когда меня уволили с поста председателя Госкомпредпринимательства, Мировой банк представил отчет, согласно которому в Украине к категории малого и среднего бизнеса относились до 60-70% людей. Практически показатель соответствовал европейскому. Соответственно, наблюдался и расцвет аудита. Начал внедряться единый налог, заработали механизмы кооперации…
Тогда аудит был очень востребован. Первая волна развития аудита пришлась на время, когда люди с предпринимательской жилкой начали заниматься бизнесом.
Вторая – когда бизнесом заинтересовались ученые. Они были профессионалами в своем направлении, но совершенно не разбирались в экономике и финансах.
И третья волна прокатилась, когда государство выбросило на улицу учителей, врачей, инженеров. Всем им, чтобы как-то выжить, пришлось заняться предпринимательством, в основном торговлей. При этом никто из предпринимателей не понимал сути бухгалтерии и налогообложения.
Аудит профессионально развивался, рос и мужал, помогая развитию бизнеса.
− Да, было интересно, в аудиторах нуждались. А сейчас?
Что происходит сейчас? А сейчас уничтожается средний класс, а бизнес, чтобы выжить, уходит в тень, где аудит не нужен.
− А тем, кто остался «на солнце»?
Дело в том, что новые предприятия не возникают, а существующие — это уже сложившиеся единицы. А это значит, у них есть бухгалтерия, отлаженные связи, т.е. все идет по накатанной колее. Фирме, которая не обслуживает устоявшиеся предприятия, пробиться невозможно. Самое сложное в том, что когда аудит сделали обязательным только для больших государственных акционерных обществ, таких как «Нефтегаз», появился рынок для аудиторов «Большой семерки», все остальные фирмы на этот рынок попасть не могли…
− «Большая семерка»? Ее же давно нет. Может, «Четверка»?
Была «Семерка», сейчас даже не «Четверка», а «Пятерка», потому что BDO Аллы Савченко стала активно работать на рынке, и это – заслуга самой Аллы Савченко. В то время, когда востребованность в аудиторских услугах была высока, активно создавались фирмы, отдававшие предпочтение быстрому заработку, очень часто – в ущерб профессионализму и высокой квалификации. В то же время работали фирмы, для которых деловая репутация и доброе имя ставились превыше всего. Их отличает высокий авторитет и безоговорочное следование этическим нормам. Они работают, следуя принципу: лучше иметь меньше клиентов, но сохранить лицо, чем разменяться по мелочам и делать некачественную работу.
− Вы очень хорошо объяснили, почему сокращается количество аудиторских фирм. Не самый лучший путь «развития»…
Другого варианта нет. Может, это неплохо – такими образом «очистится» рынок. Повторяю, был период, когда на рынке аудиторских услуг присутствовало много некачественных фирм.
Думаю, что когда начнется подъем экономики, оживление деятельности публичных акционерных обществ, хороший аудит снова станет востребованным.
− А что сейчас?
Сегодня предприятия, которые занимаются аудитом, переживают тяжелые времена. Кроме тех проблем, о которых мы уже говорили, появилась еще одна. Аудиторов лишили возможности работать на упрощенной системе. Это создает определенные сложности, так как нужно перестраиваться, а это не всегда приятно. Но в то же время сейчас удачный момент для роста, интересной работы, пересмотра стратегии.
Во-первых, современные аудиторы, которые будут активны и настойчивы, могут приобрести новых клиентов. Не ищите здоровых и богатых – повернитесь в сторону «малышей» и «середнячков». Во всем мире базу для деятельности основной массы аудиторских фирм составляет малый и средний бизнес.
Во-вторых, сейчас, когда вступил в действие Налоговый кодекс, у аудиторов много работы, а хорошие консультанты всегда стоили дорого.
И третье. Некоторые фирмы оказывают очень востребованную ныне услугу: они хранят у себя оригиналы всех документов клиента. Что происходит в случае налоговой проверки? Часто изымаются документы, учетные регистры – и работа предприятия парализуется. Если же важные бумаги находятся на хранении в серьезной фирме, куда не так просто попасть посторонним, а на самом предприятии стоят только столы, стулья и компьютеры с игрушками, то ситуация в случае, скажем, внезапного визита налоговой милиции кардинально улучшается – предприятие все равно будет работать. Да, эта услуга недешевая. Но, видимо, она того стоит.
И еще. Аудиторы обязаны «вести» своего клиента, защищать его интересы до конца и нести ответственность за свою работу.
− Кто участвовал в разработке первой версии закона об аудите?
Команда, которую возглавил Владимир Головач, собралась очень интересная — я, Юлия Футоранская, Василий Тарас (аудитор из Тернополя), Евгений Синявский. Вот это был основной костяк. Мы провели съезд аудиторов, организовывали встречи, дискуссии — «драка» тогда была большая, велось много споров, но Украина стала первой из стран СНГ, принявшей закон об аудите.
− Мне кажется, первая версия Закона «Об аудиторской деятельности» была более цивилизованной, чем нынешняя. Почему так случилось?
Потому что потом в процесс вклинилась Валентина
Семенюк1. Она патологически ненавидела аудит. Не знаю, почему ее социалистическое естество не воспринимало контроль и учет.
− Некоторые молодые специалисты полагают, что аудит в Украине появился усилиями крупных международных аудиторских фирм — дескать, им, имея все необходимые ресурсы, хотелось за наш счет расширить рынок аудиторских услуг. Словом, украинский аудит был создан иностранцами.
Это в корне ошибочное мнение. У истоков украинского аудита стояли отечественные специалисты. Когда проходил первый съезд аудиторов, участников, среди которых была и я, было немного. Это была небольшая группа интеллигентных людей, многие — бывшие работники КРУ.
Не было ни одного представителя зарубежной аудиторской фирмы. Они начали приходить в Украину уже после того, как появился закон об аудите — мне это точно известно. Только в 1994 году, когда я уже была народным депутатом, началась работа с американскими программами, грантами Мирового банка.
Характерно, что в то время при общении с зарубежными консультантами можно было услышать оценку, которая свидетельствовала об их неготовности выйти на украинский рынок аудита: «Вы камикадзе! Как можно стать аудитором при вашем законодательстве?»
Действительно, в те годы, когда мы начинали работать, во-первых, каждую неделю менялись законы, а во-вторых, они не стыковались друг с другом. Это очень сдерживало иностранных специалистов, они не могли работать по нашему законодательству.
А вот когда начали создаваться совместные предприятия, когда пришел зарубежный инвестор, тогда и появились в Украине иностранные аудиторы. Так что ваша версия – неверная.
− Аудиторская палата Украины обладает очень широкими полномочиями. Это почти как министерство, но на общественных началах. Вы так и задумывали?
Во всем мире достаточно активно продвигается идея саморегулируемых отраслевых объединений. Об этом начал говорить еще Кучма (мы писали ему в докладах). Возьмите прибалтийские страны. Все лицензии на строительство, контроль ведет Строительная палата. Или итальянский опыт. Внешняя торговая палата Италии имеет право регистрировать предприятия (их регистрация — единственная законная в государстве), выдавать лицензии. Это широкая практика.
Мы первые из стран СНГ построили подобную модель. Она называется саморегулируемой. Представители фирм, работающих на рынке аудиторских услуг, избирают палату, которая обладает полномочиями проводить экзамены, сертификацию (отвечать за качество), лицензирование и, если поступают жалобы, выступать в роли третейского суда. Тогда мы были уверены, что такими функциями и должна быть наделена Аудиторская палата. Но в САУ никогда не существовало единства. Никогда. Это всегда была кипящая, бурлящая лавина.
− Но это нормально!
Нет, не нормально. Наверное, это всегда было связано только с тем, как у нас воспринимают власть. Например, сейчас многие избиратели считают, что в парламент идут только за тем, чтобы «пробиться к корыту». Почему-то существует ассоциация, что если ты руководитель, то стоишь у какого-то корыта.
Уверена, что в период работы двух противоборствующих вначале команд: Головача и нашей (я, Синявский, Футоранская, Тарас), представляющей молодое поколение, — мы ничего не разрушали, а наоборот, будучи достаточно образованными, интеллигентными людьми, процесс конструктивной дискуссии направляли в русло созидания. Представители же третьей волны решили, что сделают лучше. Время показало, что проделанную нами работу даже просто воспроизвести еще никому не удалось. Становится только хуже. Лучше — не получается. То же произошло и с САУ. Во что превратилась палата, которая создавалась как независимый, объективный регулирующий механизм? Один из депутатов в открытую заявил: «Я захватываю палату». Это уже, знаете, такой себе «междусобойчик». Надо делать перезагрузку: переписать положение о палате, сделать его более прозрачным, чтобы члены АПУ отвечали перед профессиональным аудиторским сообществом. Но лучше, чтобы это была саморегулируемая организация, а не регулируемая Минфином.
− Александра Владимировна, в 2009 году Вы пытались создать в аудите Наблюдательный совет…
Это была очень интересная организация. Ко мне пришли аудиторы, которых я хорошо знала, люди известные и уважаемые, и говорят: «Александра Владимировна, у нас уже просто нет сил!» Они сказали, что есть проблемы с палатой, что не могут дальше развиваться. Я спросила: «Вы с рынком это согласовали? Вам это надо?» Они ответили, что да. Но когда Александр Кирш, которого я безмерно уважаю и как профессионала, и как порядочного человека, и многие другие негативно прореагировали на эту инициативу, стало ясно, что согласования с рынком не было. И я остановила процесс. На этом все закончилось.
Я всегда готова помочь, но если это не ущемляет интересы других.
− Меня очень коробит ситуация с МСА, Кодексом бухгалтерской этики. Авторское право на эти документы, являющиеся, по сути, частью украинского законодательства, принадлежит МФБ, которая существенно ограничивает многие варианты использования данных документов. Кажется, их даже цитировать нельзя.
Это невозможно. К нормативным документам должен быть допуск. В свое время мы заставили выставить все стандарты в свободный доступ.
− Александра Владимировна, хочу Вам предложить в блиц-режиме анкету Марселя Пруста.
Можно?
Пожалуйста.
− Какие добродетели Вы цените больше всего?
Сердечность.
− Качества, которые Вам больше всего нравятся в мужчине/женщине?
Порядочность и чистоплотность.
− Ваше любимое занятие?
Общение с внучками.
− Ваша главная черта?
Ответственность.
− Ваша идея о счастье?
Хочу, чтобы люди жили комфортно. Работали, чтобы жить, а не жили, чтобы работать.
− Ваша идея о несчастье?
Злость.
− Если не собой, то кем Вам хотелось бы быть?
Самой собой.
− Ваши любимые писатели?
О’Генри, Куприн, Паоло Коэльо.
− Ваши любимые художники?
Пабло Пикассо. Из украинских очень люблю Марчука.
− Какие пороки, грехи Вы можете простить?
Все, кроме убийства.
− Ваши любимые литературные персонажи?
Петр Первый.
− Что значит быть героем?
Служить людям.
− К чему Вы испытываете отвращение/ненависть?
К грязи.
− Ваше состояние духа в настоящий момент?
Боевое.
− Ваше любимое изречение?
Полный оф коз (смеется – авт.). Нужно верить и бороться.
− Что является Вашим главным недостатком?
Я очень обидчивая.
− За что Вас не любят?
За то, что у меня есть своя позиция.
− Любимые герои в реальной жизни?
Знаете, героев у меня нет.
− На что обращаете внимание прежде всего?
Чистоплотность, порядочность, профессионализм.
− К чему питаете особую слабость?
К детям.
− Способность, которой Вам хотелось бы обладать?
Знание английского языка.
− Как Вы хотели бы умереть?
Как моя прабабка: она легла спать и не проснулась.
− Ваш девиз?
Молиться делами.
− За что Вам последний раз было стыдно?
Я выставила по просьбе одного человека в Фейсбуке сообщение с призывом о помощи, но оказалось, что это был спам.
Его перепостили около ста человек...
Вот за таких людей, которые играют на людской отзывчивости, доброте и желании прийти на помощь, мне ужасно стыдно.
− Когда вы встретитесь с Богом, что Вы у него спросите?
Ничего.
Только поблагодарю.